Ольга Глазунова, кандидат филологических наук, доцент, СПбГУ
К вопросу о гражданской позиции автора
В настоящее время среди любителей поэзии Бродского и профессиональных критиков общепризнанным является мнение о том, что политикой Бродский не интересовался — ни до, ни тем более после эмиграции в США в 1972 году. С этим трудно не согласиться. Конечно же, поэт — это всегда мятежник, но не в политическом, а в высшем смысле этого слова: в отрицании старых истин, в творческих поисках, в стремлении во всем дойти до сути на пределе человеческих возможностей.
Вместе с тем тот факт, что поэт не входил ни в какие партии и объединения и не принимал активного участия в общественно-политических мероприятиях, еще не свидетельствует об отсутствии у него гражданской позиции, потому что события, которые происходили вокруг, неизбежно оценивались им, накладывали отпечаток на его творчество. Точка зрения крупного поэта, выраженная в стихотворениях, интервью или разговорах с друзьями, рано или поздно становится достоянием всех, вызывая ответный отклик у читателей.
В 1974 году Иосиф Бродский пишет стихотворение “На смерть Жукова”, посвященное герою Великой Отечественной войны маршалу Георгию Константиновичу Жукову. Через два года после того, как поэт вынужден был покинуть Советсткий Союз, вряд ли кто-нибудь мог ожидать от него обращения к подобной теме.
Соломон Волков в беседе с Бродским говорит о том, что это стихотворение стоит “особняком” в его творчестве, так как “восстанавливает давнюю русскую традицию, восходящую еще к стихотворению Державина „Снигирь”, которое является эпитафией другому великому русскому полководцу — Суворову”. Жанровое и структурное своеобразие позволяет, по мнению Волкова, рассматривать “На смерть Жукова” как “государственное” “или, если угодно, „имперское”” стихотворение 1.
Возможно вы искали - Реферат: Кидайся в края...(заметки о Багрицком)
Ответ Бродского на замечание собеседника для многих прозвучал неожиданно:
“Между прочим, в данном случае определение „государственное” мне даже нравится. Вообще-то, я считаю, что это стихотворение в свое время должны были напечатать в газете „Правда””.
Говоря о причинах неприятия стихотворения в эмигрантских кругах, Бродский отмечает:
“Ну, для давешних эмигрантов, для Ди-Пи 1 Жуков ассоциируется с самыми неприятными вещами. Они от него убежали. Поэтому к Жукову у них симпатий нет. Потом прибалты, которые от Жукова натерпелись”.
Надо сказать, что и реакция российских читателей на стихотворение часто была далека от восторженной. В разговоре с Волковым поэт вспоминает:
Похожий материал - Реферат: Главные члены двусоставного предложения. Способы выражения подлежащего и сказуемого
“Из России я тоже слышал всякое-разное. Вплоть до совершенно комичного: дескать, я этим стихотворением бухаюсь в ножки начальству” 2, и продолжает уже серьезно: “А ведь многие из нас обязаны Жукову жизнью. Не мешало бы вспомнить и о том, что это Жуков, и никто другой, спас Хрущева от Берия. Это его Кантемировская танковая дивизия въехала в июле 1953 года в Москву и окружила Большой театр” 2.
Можно привести много примеров из российской истории, когда писателям приходилось “оправдываться” за свои произведения, но надо признать, что для Запада такая ситуация никак не может рассматриваться как типичная. Еще более странным представляется то обстоятельство, что это не самое сложное в творчестве Бродского стихотворение вызвало у исследователей многочисленные недоумения по поводу присутствующих в нем противоречий и далеко не беспристрастные варианты прочтения.
В статье Михаила Лотмана, например, анализу стихотворения “На смерть Жукова” предшествует замечание о том, что “стихотворения „На смерть...” занимают особое и чрезвычайно важное место в наследии Бродского” 3. Само утверждение не нуждается в комментариях, вызывают сомнение причины, в соответствии с которыми М. Лотман приходит к этому выводу. Особое значение стихотворения “На смерть Жукова”, в представлении исследователя из Эстонии, сводится исключительно к большому количеству подобного рода стихотворений в творчестве поэта.
На основании цитаты Бродского о том, что “в любом стихотворении „На смерть” есть элемент автопортрета”, М. Лотман делает вывод: “Создается даже впечатление, что Бродского более интересует сама смерть, нежели тот, кто умер” 4. Принимая во внимание содержание стихотворения “На смерть Жукова”, эту мысль М. Лотмана, вероятно, следует трактовать в том плане, что и свои собственные похороны виделись Бродскому такими же пышными и торжественными, как у маршала, что и послужило причиной для написания стихотворения.
Можно было бы, конечно, не придавать значения ироническому подтексту статьи, если бы за ним не прочитывалось желание умалить событие, по случаю которого было написано стихотворение, и образ человека, которому оно посвящено, свести проблематику произведения исключительно к переживаниям автора по поводу его собственной смерти. На протяжении всей статьи М. Лотман выражает недоумение по поводу замысла Бродского, обращает внимание читателей на присутствующие в тексте несоответствия и несуразности 3, которые, по его мнению, никак не могут быть обоснованы.
Очень интересно - Сочинение: Сопоставительный анализ стихотворений Мандельштама "Заблудился я в небе - что делать?..."
В этой связи уместно задаться вопросом: что же побудило автора приступить к разбору стихотворения при отсутствии целостного концептуального подхода к его структуре и содержанию? Нельзя же, в самом деле, удовлетвориться заявлением, что “отдаленность (хочется употребить здесь ломоносовское словечко „далековатость”) и — шире — несоответствие вообще и становятся одним из основных мотивов разбираемого текста” 5.
Смысл обращения исследователя к заявленной теме проясняется в заключительной части статьи. Говоря о “бесстрастной логичности повествования” поэта, за которой отчетливо проглядывают “хаос” и “бездна”, М. Лотман переходит к выводу:
“Все это вводит нас в своеобразный “имперский дискурс” Бродского и, далее, в саму имперскую образность Бродского, где все несуразно, разностильно, разновременно” 6.
После подобного заявления даже у самых ярых сторонников аполитичности Бродского должны возникнуть сомнения. Произведения человека, далекого от политики, не могут вызывать столь бурной эмоциональной реакции. С другой стороны, прилагательное “имперский” само по себе не содержит никакого отрицательного заряда, потому что указывает на принадлежность к государству с определенным общественно-политическим статусом. А уж где родиться в стране, обладающей имперскими амбициями, или постоянно попадающей в зависимость, или до недавнего времени не имевшей самостоятельности, нам выбирать не приходится.
Имперская образность часто рассматривается как основополагающая черта русской культуры вообще и творчества русских писателей в частности. Даже Пушкин в свое время не остался в стороне от прославления имперского духа как символа величия и мощи Российского государства. По мнению ряда исследователей, своеобразие “петербургского текста”, положившего начало русской классической литературе, как раз и заключается в придании ей “отчетливо имперского, (а не узконационального) характера” 7. Исходя из этого, стихотворение Бродского “На смерть Жукова” можно рассматривать не иначе как продолжение литературных традиций прошлого.
Вам будет интересно - Реферат: Полемика Ломоносова и Сумарокова
Присутствующий в стихотворении Бродского “дискурс”, о котором Михаил Лотман говорит как об “имперском”, с тем же правом можно назвать “патриотическим”. Все зависит от точки зрения, но и не только. Выбор слова в этом случае обусловлен объективными факторами. В лингвистике в качестве примера оценочной номинации часто рассматривается оппозиция “разведчик” — “шпион”, члены которой обозначают одно и то же лицо в зависимости от того, является ли он для отправителя речи представителем “своего” или “чужого” государства. Судя по замечаниям, присутствующим в статье, М. Лотман рассматривает Бродского как носителя “чужого” сознания. Но можно ли это ставить в вину поэту?
“Если выпало в Империи родиться”, то бесполезно посыпать голову пеплом или проклинать судьбу даже тогда, когда у представителей “неимперского сознания” будут возникать претензии по отношению к более могущественному соседу. Чувство вины, вообще, вещь довольно опасная. Вина, которую русская интеллигенция чувствовала по отношению к народу, в семнадцатом году, как известно, привела к одной из самых кровавых в истории революций.
Хотя сейчас трудно сказать, что в начале девяностых годов прошлого века послужило основанием для решения отпустить союзные республики на все четыре стороны самоопределения — чувство вины или политические амбиции российских государственных деятелей, ясно одно: на пользу России это не пошло. Никто ее широкий жест не оценил, более того, после обретения долгожданной независимости нападки и претензии со стороны бывших субъектов федерации только усилились. По-человечески это понятно: кто же упустит возможность “пнуть” сюзерена, утратившего былое могущество.
Любое покаяние со стороны России за свое имперское прошлое вряд ли будет воспринято при том отношении, которое существует к ней в некоторых бывших союзных республиках, и проявляется это отношение, надо отметить, не только на государственном уровне. Михаил Лотман, например, в статье не упускает возможности пренебрежительно отозваться о поэте, творчеством которого он занимается 4.
Исходя из этого, стоит ли вообще каяться или пытаться что-либо объяснить, не проще ли прочитать стихотворение “На смерть Жукова” в “своем” ракурсе. Возможно, в этом случае все “несоразмерности” и “несуразности” обретут смысл и логику повествования, как это всегда бывает у Бродского.
Похожий материал - Реферат: Праздничность Гоголя: жертва и игра
Стихотворение начинается с описания похоронной процессии:
Вижу колонны замерших внуков,
гроб на лафете, лошади круп.
Ветер сюда не доносит мне звуков