Реферат: Выдающиеся Московские промышленники

План

Введение

Гучковы

Людвиг Кноп

Рябушинские

Возможно вы искали - Реферат: История храма Живоначальной Троицы в Останкине

Заключение

Использованная литература

Введение

Последние десять лет прошлого века и первые годы текущего характеризовались чрезвычайным ростом про­мышленности в России. Целый ряд отраслей производст­ва стал развиваться с необычайной быстротой, стали по­являться новые виды индустрии, до той поры в России не существовавшие. Развитие шло как в области обраба­тывающей, так и в области добывающей промышленно­сти. Горнозаводская, железоделательная, сахарная, тек­стильная, в особенности ее хлопчатобумажная ветвь, до­стигли большого расцвета, и, несмотря на значительное увеличение емкости русского рынка (внутреннего), обслу­живание его за счет продуктов домашнего производства не только не сократилось, но, наоборот, стало произво­диться почти исключительно за счет русской промышлен­ности. Росту ее способствовали как неисчислимые естест­венные богатства России, так и ряд необходимых прави­тельственных мероприятий, проведенных во время управ­ления российскими финансами С. Ю. Витте, как, напри­мер, реформа в области денежного обращения или по­кровительственная таможенная политика, которая уже и ранее, с начала XIX века, существовала в России. Помо­гала этому росту и общая атмосфера, которая развива­лась и господствовала в русских деловых и частью в правительственных кругах. Лозунгом того времени было поднятие производительных сил России, строительство собственной индустрии, организация собственного русско­го производства для использования богатейших произво­дительных сил России. И нет никакого сомнения, что весь этот процесс промышленного развития не являлся сколько-нибудь случайным или искусственно привитым русскому народному хозяйству. Скорее обратно, промышленное развитие слишком запоздало в России конца XIX века по сравнению с ее западными соседями, и нужны были чрезвычайные меры, чтобы заставить Рос­сию в некоторой мере нагнать другие европейские стра­ны. Поэтому тот рост промышленности, который сам по себе наблюдается в абсолютно значительных цифрах, представлял собою лишь естественное следствие развития всей русской народнохозяйственной жизни вообще. И для всякого беспристрастного наблюдателя несомненно, что все те значительные успехи, кои были достигнуты на русской земле в последние годы, были возможны только в силу такого огромного промышленного подъема, кото­рый имел место в России в последние годы перед рево­люцией.

Для иллюстрации промышленного роста того времени приведем лишь немного цифр, относящихся к хлопчатобу­мажной промышленности, столь характерной для Москов­ского промышленного района. Так, число веретен с 1906/7 года до 1912/3 возросло с 6 1/2 миллиона до 9 213000, а количество выработанной пряжи — с 16 миллионов пудов до 22 миллионов. За это же время количество веретен в Англии возросло на 20%, а в Сое­диненных Штатах Америки — на 10%.

Похожий материал - Реферат: Почвенный покров Москвы

Число механических ткацких станков, которое в 1910 году достигало цифры в 151 300, в 1913 увеличи­лось на 98 614 и составляло 249920, иначе говоря — за 13 лет увеличений было 65%. Соответственно этому и общее количество тканей, ежегодно вырабатывавшихся, увеличилось с 11 миллионов 700 пудов до 19 миллионов 589, то есть увеличение было примерно таким же (67,2%).

Наряду с количественным ростом шло и качественное улучшение фабричного оборудования. Многие текстиль­ные фабрики России, и Московского района в частности, принадлежали по своему оборудованию к лучшим в ми­ре.

В подтверждение можно привести характерное свиде­тельство, которое дает книжка о России, изданная газетой «Таймс». Вот что английская газета говорит о конкурентах своей национальной про­мышленности:

«Согласно мнению экспертов, некоторые русские мануфактуры — лучшие в мире, не только с точ­ки зрения устройства и оборудования, но также в смысле организации и управления. Например,

Кренгольмская мануфактура в Нарве многими счи­тается лучшим в мире, по организации, предприя­тием, не исключая и тех, которые находятся в Ланкашире. Эта мануфактура обладает руководя­щим персоналом, состоящим из 30-ти англичан, госпиталем, который стоит 2 миллиона франков. Там имеется более двух миллионов веретен и 4 000 ткацких станков,— рабочий городок с насе­лением более 3 000 человек. Все это выстроено и управляется по современным принципам и прини­мая во внимание современные условия».

Очень интересно - Доклад: Лефортово

Гучковы

Мальчишка, привезенный в Москву и отданный в учение на фабрику,— сколько подлинных и беллетри­стических биографий начиналось с этой обычной си­туации... Не исключение и биография семьи московских промышленников Гучковых, которые стали считаться жителями первопрестольной с того момента, когда Фе­дор Гучков, сын крестьянина Малоярославского уезда Калужской губернии подростком был отправлен на одну из московских фабрик. Конечно, он не вел дневников и не был объектом внимания современников, и потому мы, вероятно, уже никогда не узнаем, как ему удалось в не слишком продолжительный срок скопить сумму, достаточную для открытия пусть небольшого, но соб­ственного дела. Вероятно, прежде всего принадлеж­ность к старообрядчеству стала одним из решающих факторов — умеренные во всем, старообрядцы слави­лись в России умением упорно, почти без роздыха, трудиться и — что немаловажно — абсолютным трез-венничеством; и очень возможно, что те деньги, кото­рые пропивали его собратья по ремеслу в престоль­ные праздники, Федор накапливал для осуществления честолюбивой мечты—стать самостоятельным хозя­ином.

Так или иначе, к концу XVIII века в селе Семенов­ском, одном из ближайших пригородов Москвы, уже работали пять принадлежавших Федору Алексеевичу Гучкову ткацких станов, на которых и он сам продолжал трудиться наравне со своими работниками. Первым в Москве он освоил производство шалей из шелка «на турецкий и французский манер», которые сам же и окрашивал. Популярность некоторых его изделий стала вскоре столь высока, что в лавках выстраива­лась очередь — на фабрике Гучкова велась система предварительной записи покупателей: поднимать же цену Федор Алексеевич не желал, думая прежде всего о создании устойчивой репутации и утверждении на Рынке своей продукции.

Вскоре в известном тогда в Москве модном магазине Майкова шали и платки от Гучкова подчас прини­мались за французские и пользовались не меньшим спросом, чем товары из Европы. К 1812 году Федор Гучков уже по праву считался одним из королей ману­фактурного дела, вступил в гильдию московского купе­чества, но, несмотря на то что во владении его нахо­дилась солидная фабрика с пятидесятью ткацкими ста­нами, сам работал на них, почитая физический труд богоугодным делом, сам же и имел обыкновение прода­вать товар на Нижегородской (Макарьевской) ярмарке и в самой Москве, в Хрустальном ряду. 1812 год подверг Гучкова суровому испытанию: пожар уничто­жил фабрику, товар и имущество Гучкова были раз­граблены наполеоновскими солдатами. Однако Гучкову хватило средств и сил для возрождения дела: в 1813 го­ду он заложил в Преображенском фабрику, которая на протяжении столетия была оплотом финансового благополучия семьи.

Вскоре деятельное участие в работе фирмы стали принимать сыновья Федора — Ефим и Иван. В описа­нии Второй московской выставки российских ману­фактурных произведений в 1835 году есть такие стро­ки: «Гг. Гучковы с честью поддерживают достоинство фабрики своей, первой у нас по обширности произ­водства: за то и выставка их была самая разно­образная и богатая во всех отношениях... Посетив их фабрику у Преображенской заставы, мы с особенным удовольствием видели на необширном месте значитель­ное заведение, умным распределением содержимое в совершенном порядке и чистоте; а чистота мастерских есть, по мнению нашему, дело более важное, нежели полагают; она, кроме того что приятна, существенно полезна, сохраняя экономию в материалах и снарядах, чистота действует на достоинство произведений и да­же на нравственное направление фабричных; она не­вольно приучает их к отчетливости и порядку во всех действиях... Приятно видеть в подобных произведениях окончательность, тщание и вкус, сколь можно чистый, соединенные с всегдашним разнообразием».

Вам будет интересно - Доклад: Театр кошек

Братья Гучковы, подобно многим другим представи­телям торгово-промышленного сословия, всеми силами старались поднять престиж и репутацию товаров имен­но отечественного производства. Продолжая отцовскую традицию, они были «разрушителями моды на иностран­ное»; усилиями Ефима Федоровича в Москве и Петер­бурге учреждаются специальные «магазины русских товаров». Высокое качество гучковской продукции вы­теснило с российского рынка некоторые иностранные товары, например гарусную материю. Конечно же, прежде всего этот патриотизм диктовался стремлением привлечь покупателя к своим, а не привозным товарам; но это тот случай, когда прагматизм действительно приводит к подъему престижа Отечества. В 1842 году Ефим Федорович, не поскупившись на расходы, вы­писал на фабрику лучших красильных мастеров из Эльзаса и Голландии, а к 1867 году у Гучковых не работал уже ни один иностранец, чем хозяева немало гордились, показав, что можно работать и «без нем­цев», если не полениться выучиться у них всему луч­шему.

Фабрика Гучковых считалась крупнейшей в доре­форменной Москве. В 1853 году она располагала 1000 ручных станов, 60 механическими, на которых работали 1850 человек. Годовая продукция оценива­лась в 700 тысяч рублей. В ноябре 1854 года пожар уничтожил главный корпус фабрики с машинами и материалами, но к началу 60-х годов производство было восстановлено — и это несмотря на более чем полумиллионные убытки, ведь сгоревшая фабрика не была застрахована.

После смерти Ефима и Ивана Гучковых семейное дело продолжили в основном дети Ефима Федоровича — Иван, Николай и Федор, которые 1 января 1861 года, вскоре после смерти родителя, открыли торговый дом «на правах полного товарищества» «Ефима Гучкова сыновья». Естественно, с 1861 года, когда фабрика была восстановлена, торговля велась в основном продукцией собственного производства, которая была удостоена Большой серебряной медали на вькуавке в Санкт-Петербурге в 1861 году; к 1868 году фабрика давала товаров на 600 тысяч рублей, а в 70-х годах — на 1 миллион 200 тысяч.

Людвиг Кноп

Основатель конторы Л. И. Кноп, Людвиг Кноп, ро­дился 3 августа 1821 года в Бремене, в мелкой купече­ской семье. Четырнадцати лет он поступил на службу в одну бременскую торговую контору, но вскоре перепра­вился в Англию, в Манчестер, где стал работать в изве­стной фирме Де Джерси. Время своего пребывания в Ан­глии молодой Людвиг Кноп использовал, чтобы ознако­миться не только с торговлей хлопком, но и со всеми отраслями хлопчатобумажного производства: прядением, ткачеством и набивкою.

Похожий материал - Реферат: Некрасовская библиотека

Фирма Де Джерси продавала в Москву английскую пряжу, и в 1839 году Кноп был отправлен в Россию, как помощник представителя этой фирмы в России. Ему было тогда лишь 18 лет, он был полон сил и энергии, знал чего хотел. С этого времени началась его легендар­ная промышленная карьера.

Есть мнение, что своим успехом Кноп обязан, преж­де всего, своему желудку и способности пить, сохраняя полную ясность головы. Нравы торговой Москвы того времени были еще почти патриархальными, и весьма многие сделки совершались в трактирах, за обеденным столом, или «за городом, у цыганок». Кноп сразу понял, что для того, чтобы сблизиться со своими клиентами, ему нужно приспособиться к их привычкам, к укладу их жизни, к их навыкам. Довольно быстро он стал прият­ным, любимым собеседником, всегда готовым разделить дружескую компанию и способным выдержать в этой области самые серьезные испытания.

Поворотным пунктом в жизненной и деловой карьере Кнопа было оборудованиеим первой морозовской фабри­ки. Морозовы, работавшие в хлопчатобумажном деле со времен Отечественной войны, и как небольшие промыш­ленники, и как торговцы пряжей, стали на путь — как и некоторые другие — организации своего собственного фабричного производства. Савва Васильевич Морозов, со­здавая свою первую фабрику, знаменитую впоследствии Никольскую мануфактуру, поручил молодому Кнопу ее оборудование и прядильными машинами, и ткацкими станками, за счет английской машиностроительной про­мышленности. Это дело было в высшей степени сложным и щепетильным: английские машины для хлопчатобумажной промышленности под угро­зой тяжкой кары запрещалось вывозить на континент, а именно в этом просил его «посодействовать» Савва Первый. Суровые защитные меры англичан ускоряли темпы роста производительности труда: в 1810 году один рабочий на прядильной машине выполнял работу, которую в 1770 году могли сде­лать не менее 320 человек. Машины в конечном счете обеспечивали владычице морей не только миро­вое лидерство, но и процветание нации. Правда, запреты эти время от времени нарушались: машины контрабандой попадали на континент, да и сами англий­ские рабочие и механики не всегда оставались верными отчизне и за приличное вознаграждение охотно принимали на себя обязанность по орга­низации машинных фабрик в Европе.

В России не только казенные, но и частные фабрики создавались при прямом участии государ­ства. Так, в Москве при содействии местного гене­рал-губернатора купцами Пантелеевым и Алексеевым в 1808 году была открыта первая частная бумаго-прядильня с целью «поставить оную в виду публики ... дабы всяк мог видеть как строение машин, так и само производство оных». Но устанавливаемые на отечественных фабриках машины были исключитель­но бельгийского и французского производства, да еще устаревших конструкций, в которых даже выписан­ные из Англии мастера с трудом разбирались. И лишь с 1842 года, ознаменовавшего снятие запрета на экспорт английских машин, началась, как отмечали современники, «новая эра в нашей хлопчатобумажной промышленности».