Число языков, на которых говорит современное человечество, очень велико. В трудах, посвященных языковому составу населения мира, по этому вопросу наблюдается значительный разнобой. Так, в 13-м издании фундамен-тального компендиума, призванного дать некоторые сведения о всех языках мира (Ethnologue: Languagesoftheworld. Dallas, 1996) их общее число определяется в 6,7 тыс., а в книге М. Рулена, посвященной классификации языков мира (M. Ruhlen. Aguidetoworld’slanguages. Vol. 1. 2nd ed. Stanford, 1991), указывается, что число распространенных в современном мире языков несколько превышает 4,7 тыс.
Отсутствие единства в определении числа языков обусловлено тем, что в лингвистике до сих пор не выработан единый критерий проведения границы между языком и диалектом. Ее часто проводят исходя из наличия или отсутствия взаимопонимания между говорящими. Если люди, использующие в своей речи относительно близкие разговорные формы, могут более или менее сносно понимать друг друга, то эти формы представляют собой диалекты внутри одного языка. Если же они понимают друг друга плохо или совсем не понимают, то это - разные языки. Однако следует отметить, что критерий взаимопонимания при разграничении языка и диалекта применяется далеко не всегда. Так, многие лингвисты считают разговорные формы, используемые на большей части территории Италии, разными территориальными диалектами внутри одного итальянского языка (пьемонтский, лигурийский, ломбардский, венецианский, эмилиано-романьольский, тосканский, неаполитано-калабрийский, сицилийский и другие диалекты). Основанием для такого подхода служит наличие единого (созданного на основе тосканского диалекта) литературного языка, который употребляется на всей территории распространения перечисленных разговорных форм. В противоположность таким лингвистам, отступившим в данном случае от критерия взаимопонимания при проведении границы между языком и диалектом, ученые, подготовившие “Этнолог”, придерживаются этого критерия гораздо последовательнее и выделяют наряду с итальянским языком в качестве отдельных языков также пьемонтский, лигурийский, ломбардский, венецианский и т.д.
Наоборот, некоторые разговорные формы при наличии между ними взаимопонимания большинство лингвистов считают не диалектами, а отдель-ными языками (например, шведский, датский и норвежский; чешский и словацкий; русский, белорусский и украинский), обращая в данном случае внимание на то, что каждый из них имеет свою самостоятельную литературную форму (а норвежский - даже две).
Таким образом, в зависимости от принятых критериев в мире выделяют приблизительно 5 - 7 тыс. языков.
Языки эти очень различны по числу говорящих. Например, на югском языке в азиатской части России и на языках ёба и бина в Папуа - Новой Гвинее несколько лет назад говорило по два человека преклонного возраста, а сейчас, возможно, эти языки и совсем вымерли. С другой стороны, 220 языков мира насчитывали в 1998 г. более 1 млн. носителей каждый, а на 12 самых распространенных языках говорили более, чем по 100 млн. человек (включая двуязычных). Это один из китайских языков - гуаньхуа (1052 млн.), английский (508 млн.), хинди (487 млн.), испанский (417 млн.), русский (277 млн.), арабский (246 млн.), бенгальский (211 млн.), португальский (191 млн.), малайско-индонезийский (177 млн.), немецкий (128 млн.), французский (128 млн.), японский (126 млн.).
Возможно вы искали - Реферат: Цифра в публицистическом тексте
Как же возникло на земном шаре такое множество языков? Имеют ли они общие корни, появившись в результате цепи дивергенций какого-то одного языка (концепция моногенеза), или же было несколько независимых очагов возникновения языков (концепция полигенеза)? Среди лингвистов имеются сторонники как первой, так и второй точек зрения, однако тенденция такова, что приверженцев моногенетической концепции становится со временем все больше.
Такая тенденция связана главным образом с тем, что в последние десятилетия больших успехов достигли лингвистические исследования по так называемой глубокой компаративистике, когда делаются попытки установить путем сравнения генетические связи между языками, которые прежде считались совершенно не родственными.
Еще недавно подавляющее большинство лингвистов считали, что родственные связи между языками можно выявить лишь в тех случаях, когда языковое единство распалось не более 5 - 10 тыс. лет назад (например, между языками внутри таких семей, как индоевропейская, уральская, семитская), и что родство между языками, дивергенция которых произошла раньше, никогда не сможет быть установлено. Лингвистам же, пытавшимся выявить глубинные связи между языками разных семей, приклеивали ярлык “креационистов”, якобы исходящих из содержащегося в Библии положения о едином происхождении всех языков.
Особенно последовательно придерживались точки зрения о невозможности установления отдаленного родства между языками лингвисты-индоевропеисты. Они объясняли свою позицию тем, что в то время как дивергенция индоевропейских языков произошла 6 - 8 тыс. лет назад, отделение индоевропейских языков даже от языков наиболее близкой к ним языковой семьи (если оно вообще когда-либо имело место) произошло в гораздо более отдаленное время (некоторые лингвисты при этом предполагали, что это событие могло произойти 1 - 2 млн. лет назад). За такое время, утверждали они, происшедшие изменения в фонетике, грамматике и лексике были настолько большими, что уничтожили все следы генетической близости.
Однако накопившийся к началу 20 в. материал по сравнительному языкознанию позволил некоторым наиболее дальновидным и смелым лингвистам прийти к выводу о возможности устанавливать и более отдаленное генетическое родство. Среди этих ученых следует отметить англичанина Генри Суита, итальянца Альфредо Тромбетти и особенно датчанина Хольгера Педерсена, который в 1903 г. выдвинул гипотезу о наличии отдаленного родства между обширной группой языков, распространенных в Европе, Северной и Западной Азии и Северной Африке: языками индоевропейскими, семито-хамитскими и так называемыми урало-алтайскими (в те годы существовало мнение об относительно близкой родственной связи между уральскими и алтайскими языками, которое впоследствии было отвергнуто). Х. Педерсен назвал эту большую группу языков ностратическими (от латинского “noster” - наш).
Похожий материал - Доклад: "Толерантность" или "терпимость": о борьбе "красиво" и "понятно"
Ностратическая гипотеза далеко не сразу завоевала значительное число сторонников, что было связано с тем, что тон в лингвистической науке в те годы задавали индоевропеисты, а отчасти и с тем, что доказательства Х. Педерсена не представляли собой стройную, основательно аргументированную систему.
Научная обоснованность ностратической концепции была блестяще аргументирована лишь много десятилетий спустя выдающимся русским лингвистом Владиславом Марковичем Иллич-Свитычем, безвременно погибшем в возрасте 32 лет. В.М. Иллич-Свитыч, более того, значительно расширил рамки ностратической макросемьи, включив в ее состав картвельскую и дравидийскую семьи и присоединив к алтайской семье корейский язык. В настоящее время ностратическая макросемья рассматривается некоторыми исследователями в еще более широком составе, к ней относят также юкагирский язык, который считают близким уральским языкам, японский язык, причисляемый к алтайским языкам, и даже эскимосско-алеутские языки.
Вместе с тем ряд русских лингвистов (Александр Юрьевич Милитарев, Сергей Анатольевич Старостин и др.) высказали определенные сомнения в правильности отнесения семито-хамитских языков (которые сейчас обычно назы-вают афразийскими) к ностратической макросемье, не отрицая, впрочем, генетических связей афразийских языков с индоевропейскими на более древнем уровне.
Таким образом, в ностратическую макросемью, по мнению ряда авторитетных лингвистов, входят следующие семьи: индоевропейская, картвельская, дравидийская, уральско-юкагирская, алтайская (включая корейский и японский языки) и, возможно, эскимосско-алеутская.
Предложенный в середине 20 в. Моррисом Сводешем метод глоттохронологии позволяет предположить, что распад ностратического языкового единства произошел не раньше, чем за 15 тыс. лет до Р.Х. С учетом того, что данные глоттохронологии для очень удаленных от нас периодов времени дают несколько завышенные результаты, время распада ностратического языка, вероятно, правильнее отнести к несколько более позднему времени - 12 - 11 тыс. лет до Р.Х. Что касается локализации ностратической этноязыковой общности, то ее возникновение, как, впрочем, и распад, по-видимому, произошли где-то в Юго-Западной Азии.
Очень интересно - Реферат: Выразительные средства в парламентской речи
Можно определить и примерное время дивергенции праязыков разных семей, на которые раскололся ностратический праязык: алтайский праязык распался на рубеже 6 и 5 тысячелетий до Р.Х. (впрочем, о наличии в прошлом единого алтайского праязыка высказываются некоторые сомнения), уральский - в 5 - 3 тысячелетиях до Р.Х., индоевропейский - в 4 - 3 тысячелетиях до Р.Х. или несколько ранее, дравидийский - в 4 тысячелетии до Р.Х., картвельский - в 3 тысячелетии до Р.Х., эскимосско-алеутский - во 2 тысячелетии до Р.Х.
Прародину индоевропейцев различные ученые помещают в разные места, однако наиболее хорошо аргументирована точка зрения Вячеслава Всеволодовича Ивaнова и Тамаза Валериевича Гамкрелидзе, считающих, что ареал распространения индоевропейского праязыка находился где-то в Юго-Западной Азии между Верхней Месопотамией и Закавказьем. Древняя картвельская этноязыковая общность была расселена поблизости от современного места обитания картвелов (грузин, мегрелов, лазов и сванов) - на границе Закавказья и Юго-Западной Азии. Прародиной дравидов являлась современная территория Ирана, “уральцы” до своего распада занимали территорию между Уральскими горами и рекой Обь, “алтайцы” жили где-то в Средней Азии и примыкающих районах Ирана.
Следует отметить, что после Великих географических открытий и интенсивной миграции в Америку, Австралию и Новую Зеландию жителей разных стран Европы, говоривших в основном на индоевропейских языках, рамки ностратической семьи сильно раздвинулись за пределы ее прежнего ареала - северной части Евразии, и по приблизительным подсчетам на языках, принадлежащих к этой макросемье, сейчас говорит 56 % населения мира, в том числе на языках индоевропейской семьи - 45 %, алтайской - 6 %, дравидийской - 4 %, уральско-юкагирской - 0,5 %, картвельской - 0,1 %. На языках эскимосско-алеутской семьи говорит очень небольшое число людей - около 100 тыс., то есть 0,002 % населения мира.
Ностратическая макросемья, существование которой было установлено усилиями Х. Педерсена, В.В. Иллич-Свитыча и некоторых других лингвистов, во многом совпадает с гипотетической евразийской макросемьей языков, “сконструированной” в 1987 г. крупнейшим американским лингвистом-компа-ративистом Джозефом Харолдом Гринбергом. С точки зрения автора, эта макросемья состоит из следующих семей: индо-хеттской (=индоевропейской), уральско-юкагирской, алтайской (в которую Дж. Х. Гринберг не включает корейский и японский языки), корейско-японской (к ней отнесен и айнский язык, который обычно считают изолированным) и чукотско-эскимосской (объедине-ние, включающее чукотско-камчатские, эскимосско-алеутские и нивхский языки).
Как видно, гипотетические ностратическая (в варианте без афразийских языков) и евразийская макросемьи во многом совпадают, отличаясь друг от друга следующим: 1) в ностратическую макросемью включены картвельская и дравидийская семьи, которых нет в евразийской макросемье; 2) в ностратической макросемье отсутствуют чукотско-камчатские, нивхский и айнский языки, которые есть в евразийской макросемье.
Вам будет интересно - Реферат: Фразеологический каламбур в современной публицистике
Как отмечалось, Х. Педерсен и В.М. Иллич-Свитыч относили к ностратическим языкам также языки семито-хамитские (ныне чаще именуемые, вслед за Дж.Х. Гринбергом, афразийскими). Однако в последние годы, как уже указывалось, ряд видных лингвистов-компаративистов, признавая отдаленное родство афразийских языков с ностратическими, все же выделяют их в самостоятельную макросемью примерно того же иерархического ранга, что и макросемья ностратическая. Выделение афразийских языков в отдельную макросемью, в частности, подтверждается тем фактом, что распад некоторых ее подразделений произошел даже раньше, чем распад ряда семей, на которые разделилось ностратическое единство. Так, из четырех ныне сохранившихся семей афразийских языков - семитской, кушитской (иногда из ее состава выделяют в качестве самостоятельной омотскую семью), чадской, берберской - три распались очень давно, раньше, чем некоторые ностратические семьи. Согласно данным глоттохронологии, дивергенция чадского языка началась в 6 тысячелетии до Р.Х., кушитского - в то же время или даже несколько раньше, семитского - не позднее рубежа 5 и 4 тысячелетий до Р.Х. Только распад берберского языка произошел относительно поздно - в конце 2 тысячелетия до Р.Х. (а до этого, в 3 тысячелетии до Р.Х. распалось берберо-гуанчское языковое единство). Дивергенция же самого афразийского праязыка произошла лишь немногим позже ностратического праязыка - в 11 - 10 тысячелетиях до Р.Х. (правда, некоторые лингвисты относят ее к несколько более позднему времени - 9 - 8 тысячелетиям до Р.Х.).
Что касается прародины афразийцев, то ее часто связывают с Палестиной, и даже более конкретно, с существовавшей некогда на ее территории натуфийской культурой. Распад же афразийского единства произошел, вероятно, восточнее, в районе Двуречья. Там же, по-видимому, произошла дивергенция семитского праязыка, кушитский и, возможно, омотский праязыки распались в регионе современного обитания этих этноязыковых общностей - на “Африканском роге”, чадский - в районе озера Чад, берберо-гуанчский праязык - на нагорье Ахаггар в Сахаре.
На языках афразийской макросемьи сейчас говорит более 5 % населения мира, в том числе на языках семитской семьи - 4 %, чадской - 0,6 %, кушитской - 0,6 %, берберской - 0,2 %.
Еще одной макросемьей, отдаленно родственной ностратической макросемье (а следовательно, и афразийской) является сино-кавказская (иначе дене-кавказская) макросемья. Открытие ее в первой половине 1980-х годов С.А. Старостиным по своему значению для лингвистики может быть сопоставлено лишь с выдвижением Х. Педерсеном в 20 в. ностратической концепции. Сравнив северокавказские, сино-тибетские и енисейские языки, С.А. Старостин пришел к выводу об их отдаленном родстве, что стало настоящей сенсацией в компаративистике. Вскоре другие лингвисты-компаративисты предположительно отнесли к сино-кавказской макросемье также занимающий изолированное положение в лингвистической классификации баскский язык и распространенные в Северной Америке индейские языки на-дене.
Эту “расширенную” макросемью было предложено именовать дене-кавказской, хотя термин “сино-кавказская”, на наш взгляд, предпочтительнее, так как подавляющее большинство языков этого объединения относятся к сино-тибетской семье. Позже была сделана попытка включить в состав сино-кавказской макросемьи также изолированный язык бурушаски в горах Каракорум, малочисленный язык нахали (нихали) на полуострове Индостан и совсем недавно вымерший язык кусунда в Гималаях.
Похожий материал - Реферат: Русский язык и основные наречия
Дивергенция сино-кавказского (дене-кавказского) праязыка произошла в 9 - 8 тысячелетиях до Р.Х., то есть даже позже, чем распад ностратического и афразийского праязыков. Где это случилось - не совсем ясно, однако есть определенные основания предполагать, что дивергенция могла произойти в одном из районов Юго-Западной Азии - в Анатолии или где-то восточнее. Выдели-вшиеся из сино-кавказского праязыка северокавказский (его было предложено именовать просто кавказским), сино-тибетский и на-дене праязыки распались в 5 - 4 тысячелетиях до Р.Х., а енисейский праязык намного позже - только в 1 тысячелетии до Р.Х. Говорившие на кавказских языках народы либо остались на исконном месте своего обитания (хетты, хурриты, урартийцы), либо мигрировали на сравнительно небольшое расстояние в более северные районы (предки адыгов и абхазов, вайнахов, многих народов Дагестана и др.). Что же касается сино-тибетской и енисейской этноязыковых общностей, то они перед своей дивергенцией мигрировали далеко на восток и северо-восток, однако о путях их миграций и месте распада можно строить лишь более или менее вероятные предположения.
На языках сино-кавказской макросемьи говорит свыше 22 % населения мира, причем подавляющая часть носителей этих языков, как уже отмечалось, принадлежат к сино-тибетской семье. К кавказской (северокавказской) семье относится только 0,1 % населения мира, другие же семьи совсем малочисленны. Носители языков на-дене насчитывают около 240 тыс. (0,004 % населения мира), а на фактически единственном сохранившемся языке енисейской семьи - кетском - говорит менее 1 тыс. человек (что касается другого языка этой семьи - югского, то несколько лет назад оставалось, как уже указывалось, лишь два престарелых его носителя, которые, возможно, уже умерли). Невелико и число говорящих на трех языках, считавшихся прежде изолированными, но ныне включенных в сино-кавказскую макросемью. Баскским языком владеют несколько более 660 тыс. человек, или 0,01 % населения мира (в целом же басков, включая и ныне говорящих только на французском языке, больше - 1,3 млн.). На языке бурушаски говорит лишь около 60 тыс. человек, на нахали - 5 тыс. Что касается языка кусунда, то говорящих на нем совсем не осталось: последний носитель этого языка умер в 1985 г., и 5 тыс. человек, принадлежащих к племени кусунда, говорят в настоящее время на индоевропейском языке непали.
Еще одна языковая макросемья объединяет большинство языков Африки. Речь идет о конго-сахарской макросемье, которая, по мнению выделившего ее в 1972 г. Эдгара А. Грегерсена, объединяет нигеро-кордофанскую и нило-сахарскую семьи.
На языках конго-сахарской макросемьи говорит несколько менее 7 % населения мира, из них 6 % - на языках нигеро-кордофанской семьи и 0,6 % - на языках нило сахарской семьи.