Дуб с Тростию вступил однажды в разговоры: «Жалею,— Дуб сказал, склоня к ней важны взоры,— Жалею, Тросточка, об участи твоей! Я чаю, для тебя тяжел и воробей; Легчайший ветерок, едва струящий воду, Ужасен для тебя, как буря в непогоду, И гнет тебя к земли, Тогда как я — высок, осанист и вдали Не только Фебовы лучи пересекаю, Но даже бурный вихрь и громы презираю; Стою и слышу вкруг спокойно треск и стон; Всё для меня Зефир, тебе ж всё Аквилон. Блаженна б ты была, когда б росла со мною: Под тению моей густою Ты б не страшилась бурь; но рок тебе судил Расти, наместо злачна дола, На топких берегах владычества Эола, По чести, и в меня твой жребий грусть вселил». — «Ты очень жалостлив, — Трость Дубу отвечала,— Но, право, о себе еще я не вздыхала, Да не о чем и воздыхать: Мне ветры менее, чем для тебя, опасны. Хотя порывы их ужасны И не могли тебя досель поколебать, Но подождем конца». — С сим словом вдруг завыла 186 От севера гроза и небо помрачила; Ударил грозный ветр — всё рушит и валит, Летит, кружится лист; Трость гнется — Дуб стоит. Ветр, пуще воружась, из всей ударил мочи— И тот, на коего с трудом взирали очи, Кто ада и небес едва не досягал, — Упал! написать мораль басни