1. Развитие русского национального языка в XV-XVII вв. выражалось в образовании, в неразрывной связи с образованием московского диалекта, московского письменного делового языка и его орфографии, а также в распространении московского делового письменного языка и его орфографии в провинции.
2. Московский деловой письменный язык развивался и подвергался известной литературной обработке в деятельности московских государственных канцелярий. Он употреблялся в законодательных актах московского правительства, в правительственных распоряжениях, в государственной переписке, в различных частных актах (духовные завещания, купчие и пр.).
3. Среди многочисленных памятников московского делового письменного языка прежде всего следует отметить ряд законодательных сводов московских великих князей и царей, а именно: "Судебник" Ивана III (1497), "Судебник" Ивана IV (1550-1551), "Судебник" Федора Ивановича (1589). Особенное значение имело "Соборное уложение" царя Алексея Михайловича, отличавшееся сравнительно высокой литературной формой. Оно было издано печатным способом в 1649 г., переиздано дважды в том же году и ходило, кроме того, в копиях - от руки. В то время печатали книги почти исключительно на церковнославянском языке; "Уложение" было одной из очень немногочисленных книг, напечатанных по-русски; его появление в свет было таким исключительным явлением, что один из иностранцев, хорошо знавший Москву и ее жизнь, утверждал в конце XVII в., что "Уложение" будто бы было даже единственной книгой, напечатанной на русском языке. То обстоятельство, что "Уложение" было издано печатным способом, придавало ему особый общественный вес. Пользуясь авторитетом как свод законов, оно, естественно, получило большое значение и как образец письменного изложения на русском языке.
4. Очень значительную роль в литературной обработке московского письменного делового языка сыграли посольские дьяки и подьячие, посольские переводчики, а впоследствии - специальный Посольский приказ, занимавшийся сношениями с иностранными государствами. Здесь требовались особо грамотные люди и особо ответственное отношение к тексту государственных бумаг.
5. В практике московских приказов складывались и орфографические нормы русского письменного языка. По правилам установившейся московской орфографии, аканье не должно было отражаться на письме. Это объясняется тем, что акающие написания, вроде вада, были бы совершенно чуждыми и дикими для окающих русских, а написание типа вода не было чуждым для акающих, потому что при изменении слова они произносили под ударением воду, воды, водный, т. е. имели в корне этого слова звук о. Это орфографическое правило отвечало, таким образом, общерусским национальным потребностям.
Возможно вы искали - Дипломная работа: Источниковедение и лексикография жаргона
6. Такой же характер имело и правило, регулировавшее правописание буквы ять. В подавляющем большинстве южнорусских диалектов звуки ять и е, как подударные, так и безударные, совпадают в одном звуке е; с точки зрения южнорусской можно было бы вовсе выбросить из алфавита букву ять. Но в подавляющем большинстве севернорусских диалектов, в том числе и в старом московском говоре, звук ять под ударением продолжал отличаться от е и в различных диалектах произносился по-разному (ие, и, особое узкое е и др.). Написание типа лес, дело, вместо лhс, дhло было бы совершенно чуждым и диким для северноруссов и тех москвичей, которые вплоть до начала XVIII в. продолжали северно-русскую традицию произношения ять. Правда, написание ять под ударением затрудняло южноруссов, которые получали, таким образом, две разные буквы (е и ять) для обозначения одного и того же звука (е); но это была гораздо меньшая беда, чем получить одну букву е для обозначения двух разных звуков. Положение южноруссов улучшалось тем, что в безударных слогах ять вовсе не писалось; совпавшее с е во всех южнорусских диалектах, безударное ять совпало с ним и в старом московском северно-русском диалекте, а также в других диалектах севернорусского наречия.
7. Московская орфография создавалась, таким образом, как общерусская, национальная орфография. Она была закреплена в печатном "Соборном уложении" царя Алексея Михайловича. Орфографическим вопросам правительство придавало большое значение, как это видно из специального орфографического указа Алексея Михайловича. Вопросы орфографии справедливо считались государственными вопросами.
8. Роль московских государственных канцелярий (приказов) в развитии русского национального языка в XV-XVII вв. была очень значительна. В то время не было никаких учреждений или организаций (вроде академий, университетов, ученых и литературных обществ), которые бы занимались вопросами развития письменного языка, его норм и орфографии. В известной мере их роль выполняли церковные власти с состоявшими при них "справщиками" - редакторами; но они занимались исключительно церковнославянским языком, бесконечными и бесплодными "исправлениями" церковнобогослужебных текстов. Переизданная в 1648 г. в Москве грамматика Мелетия Смотрицкого была грамматикой церковнославянского языка; грамматик русского языка вовсе не было. Единственным местом, где систематически накапливался опыт связного письменного изложения на русском языке, где формировались грамматические и орфографические нормы русского письменного языка, были государственные канцелярии (приказы). Вот почему при Петре I, стремясь писать не по-"словенски", а по-русски, указывали как на образец на приказный язык, в частности, на язык Посольского приказа.
9. Московские и провинциальные дьяки и подьячие выступают в XV-XVII вв. как новый слой интеллигенции, соперником старой церковно-монашеской и боярской. По своему социальному составу, например в XVI в., даже доверенные царские дьяки были "простого" происхождения. Придворная знать их презирала, как выскочек. Князь Курбский жалуется, что они выбирались царем "не шляхетского рода, не от благородных, но паче (по преимуществу) от поповичев или от простого всенародства", т. е. из посадских. Аврамий Палицын в начале XVII в. указывает, что поповичи не хотели идти в священники по приказу отцов, а шли в дьяки и подьячие. При Алексее Михайловиче даже думные дьяки вербовались не только из московских провинциальных дворян, но и из купцов и подьячих. Московский письменный деловой язык и создавался под пером этой новой интеллигенции.
10. Язык московских деловых документов уже с XV в. становится образцом для провинциальных канцелярий. Это находит яркое отражение в целом ряде провинциальных деловых документов, особенно в XVI-XVII вв. Распространяется и московская орфография. Московский деловой письменный язык становится общегосударственным. Вместе с тем он перестает быть только официально-канцелярским языком. Он становится образцом для всех грамотных людей, пишущих по-русски, т. е. общерусским языком письменных сношений. Это обстоятельство очень важно. Именно как общерусский язык письменных сношений, а не как официально-канцелярский язык, он и получает громадное значение в образовании русского национального литературного языка.
Похожий материал - Курсовая работа: Заметки по русскому словообразованию
11. Государственный аппарат с его бюрократией сыграл, конечно, большую роль в распространении московского письменного языка. Но неправильно было бы думать, что он навязывал его населению, что московские письменные нормы, как и московский язык вообще, преподносились провинции как нечто постороннее, извне, сверху. Москва была символом национального единства. В московском языке видели одно из выражений этого единства. Его распространение показывает рост национального сознания. Провинция хотела писать и говорить по-московски по тем же, в конечном счете, причинам, по которым она сплотилась под стенами Москвы в начале XVII в., чтобы освободить родину и ее столицу от польско-литовских интервентов.
12. В начале XVIII в. в основном завершается образование особого московского диалекта с его грамматическими и фонетическими нормами. Авторитет московского диалекта бесспорен. Именно его нормы и становятся нормами русского национального литературного языка. В. К. Тредьяковский в своем "Разговоре о правописании" утверждает, что "московский выговор есть всех других наших провинциальных громогласнее и выше", "московский язык. . . первенствующий из всех прочих провинциальных". Ломоносов, сам по происхождению севернорусский крестьянин, считает московский диалект "главным"; в одной из своих рукописных заметок он характеризует московский диалект, как "при дворе и во дворянстве употребительный, а особливо в городах близ Москвы лежащих"; он говорит в своей грамматике, что "московское наречие не токмо для важности столичного города, но и для своей отменной красоты протчим справедливо предпочитается, а особливо выговор буквы о без ударения, как а, много приятнее. . ." Гениальный Ломоносов составил и первую научную грамматику русского национального литературного языка с "отменно красивыми" московскими нормами в его основе (1757).
13. Развитие русского национального языка в XV-XVII вв. выражается (см. § 1) и в том, что появляются литературные произведения на русском языке, которые с течением времени отражают все отчетливее грамматические и лексические нормы московского диалекта. Однако свободное и беспрепятственное развитие литературы на родном языке было ограничено и задержано тем обстоятельством, что с конца XIV в. господствующим литературным языком в строящемся русском государстве становится церковнославянский язык. Он остается господствующим литературным языком вплоть до реформы Петра I.
14. Развитие русского национального языка в XV-XVII вв. выражается, наконец, в том, что в творчестве бродячих народных певцов (скоморохов, гудочников, гусельников и др.) создается общерусский устный народный язык; литературным жанром, в котором он создавался и жил, была в первую очередь народная эпическая поэзия - былины, исторические песни (см. § 100 и след.).
ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЯЗЫК В ХV-ХVI ВЕКАХ
15. Русское государство строилось как единое государство в борьбе с феодальной раздробленностью предшествующего периода. Оно, естественно, стремилось к единому литературному языку с единой для всей страны системой грамматических и лексических норм. Но в разных русских областях говорили на разных диалектах. Язык самой столицы на первых порах существования государства представлял очень пеструю картину. Это относится ко всем классам населения Москвы и, в частности, к ее господствующему классу, боярству. Не была еще, таким образом, подготовлена почва для образования единого литературного языка на национальной основе.
Очень интересно - Шпаргалка: Бретонский язык для начинающих
16. В этих условиях церковнославянский язык, распространенный как язык церковного богослужения и церковной письменности, во всех областях удельной Руси получает особое значение. Он оказывается носителем языкового единства в строящемся едином государстве. Вот почему на первых порах развития русского государства господствующим литературным языком становится церковнославянский язык. Его господство было исторически неизбежно.
17. Митрополиты всея Руси еще в период феодальной раздробленности стремятся проводить объединение церковного управления по всем политически разъединенным областям. С конца XIV в. они связывают свою судьбу с Московским княжеством. Церковь с ее централизованным аппаратом становится могучим союзником московских князей-собирателей. Она дает идеологическое обоснование их объединительной политике, "освящает" ее своим авторитетом. Эта политическая роль церкви в высокой степени способствует, естественно, установлению господства церковного языка в литературе.
18. В процессе образования русского государства церковь завоевывает сильнейшие экономические и политические позиции. Она господствует в области духовной культуры. Всякие выступления против официальной церковной идеологии жестоко караются, а выступления против экономического и политического могущества церкви объявляются преступлениями против веры, "ересями". Мировоззрение господствующего класса получает ярко выраженный клерикальный характер. Церковнославянский язык закрепляется, таким образом, в литературе как язык господствующего церковного мировоззрения и церковной образованности.
19. Исторически неизбежное на первых порах существования русского государства господство церковнославянского языка в литературе столь же неизбежно вступает в противоречие с основным содержанием исторического развития России в XV XVII вв., с развитием национальных связей, национального сознания и русского национального языка. Поддерживаемое реакционными слоями господствующего класса и церковью господство церковнославянского языка в литературе ограничивает и задерживает развитие русского национального языка. Это противоречие, все более обострявшееся, разрешается лишь при Петре I в обстановке его коренных государственных реформ, в условиях ломки церковного мировоззрения и образованности.
20. Церковнославянский язык насаждался в литературе вполне сознательно и очень настойчиво. Даже переписчики древнерусских текстов старались заменить в них русские слова церковнославянскими. Так, например, в копиях и переделках древнерусских текстов, сделанных в XV в., русские слова оригиналов, вроде: город, переже, отвhчаша, плечи, ночь, заменялись церковнославянскими: град, преже, хощю, отвhщаша, плещи, нощь и т. п.
Вам будет интересно - Дипломная работа: Введение в грамматическое учение о слове
"Оцерковнославяниванию" подверглись в большей или меньшей степени и "Русская правда", и "Слово о полку Игореве", и древнерусские летописи, и другие литературные произведения, написанные на древнерусском литературном языке.
21. Господство церковнославянского языка в литературе в период образования русского государства развивалось в условиях сильного южнославянского влияния, которое русская литература испытывала как раз с конца XIV в. В XIV в. русская литература находилась в упадке; это объясняется общим положением страны, изнуренной княжескими усобицами и монголо-татарским игом. Южнославянская литература с конца XIII в. и в течение почти всего XIV в., развиваясь в иных политических условиях, переживает значительный подъем. В это время в южнославянских странах было сделано много новых переводов с греческого на церковнославянский и написано некоторое количество самостоятельных произведений на церковнославянском языке. Были упорядочены и приведены к единству грамматические и орфографические нормы церковнославянского языка.
22. Посещавшие в конце XIV в. Константинополь и Афон русские монахи знакомились там с произведениями южнославянской литературы, переписывали некоторые из них и заносили на родину. С другой стороны, много рукописных церковнославянских книг было привезено в Москву и другие русские города различными выходцами из южнославянских стран, сербами и болгарами, бежавшими от османского нашествия в Россию, которую они считали центром славянства и от которой ждали своего освобождения. Некоторые из этих выходцев стали заниматься самостоятельной литературной деятельностью в Москве. Среди них особенно известны митрополит Киприян (конец XIV-начало XV в.) и ученый афонский монах Пахомий Логофет (середина XV в.). Их влияние было очень значительным. Они нашли себе подражателей и продолжателей среди русских.
23. Южнославянское влияние оказалось очень значительным потому, что оно отвечало внутренним потребностям развития господствующего литературного языка в конце XIV и в XV в. Церковнославянский язык, унаследованный от древнерусской эпохи, выступал как носитель языкового единства по сравнению с разнообразными русскими диалектами и исключительной пестротой языка самой Москвы (см. § 15). Но он не мог не испытать на себе некоторого влияния политической и культурной раздробленности удельного периода. В церковнобогослужебных книгах по разным областям наблюдались существенные разночтения, соответствовавшие и некоторым особенностям в отправлении религиозного культа. Грамматические и орфографические нормы также колебались по разным областям; даже в церковнославянские богослужебные тексты проникало значительное число русских слов и форм, и эти тексты носили некоторый отпечаток областных диалектов. Вот почему в поисках подлинно единых норм литературного языка русские книжники и обратились к южнославянским книгам. Они нашли в них эти формы в готовом виде.
Южнославянское влияние в высокой степени способствовало укреплению господства церковнославянского языка в литературе с конца XIV в.
Похожий материал - Реферат: Языкознание и этногенез славян
24. На церковнославянском языке в XV-XVI вв. написано множество литературных произведений разнообразного содержания - богословских, исторических, литературно-художественных и других.
25. Под влиянием южнославянских образцов русские авторы стали писать высокопарным и витиеватым слогом, обремененным тяжеловесными метафорами и сравнениями, со сложным, запутанным синтаксисом. Этот слог особенно процветал в житийной литературе, посвященной описанию жизни и "чудес" различных "святых". "Житие" было одним из излюбленнейших жанров художественной литературы того времени. Но мы встречаем этот слог также и в других литературных жанрах. Вот пример из "Жития Стефана Пермского", написанного монахом Епифанием Премудрым в XV в.: "Тhмъ чтемъ тя яко дhлателя-винограду Христову: яко терние, востерзалъ еси идолослужение от земля Пермьскиа; яко плугомъ проповадию взоралъ еси; яко семенемъ учениемъ словесь книжныхъ настялъ еси въ браздахъ сердечныхъ, отнюду же възрастаютъ класы добродhтели, ихъ же, яко серпомъ вhры, сынове пермhстии жнутъ радостныя рукояти, вяжуще снопы душеполезный, и яко сушиломъ воздержаниа сушаще, и яко цтвны терпъниа платяще..."
26. Этот стиль процветает и в XVI в. Вот, например, отрывок из заглавия "Степенной книги царского родословия", составленной под руководством митрополита Макария во второй половине XVI в.: "Книга степенна царского родословия иже в Рустей земли в благочестии просиявших богоутвержденных скипетро-держателей, иже бяху от бога, яко райская древеса насаждении при исходящих вод, и правоверием напаяеми благоразумием же и благодати возрастаеми и божественной славою осияваеми явишася, яко сад доброраслен и красен листвием и благоцветущ, многоплоден же и зрел, благоухания исполнен, велик же и высоко-верх и многочадным рождением, яко светлозрачными ветвями расширяем, благоугодными добродетельми преуспеваем..."
27. Подобное хитроумное "плетение словес" соответствовало в представлении русских книжников XV-XVI вв. "важности" и "глубокомыслию" излагаемого в литературных произведениях содержания и всему характеру культуры, пышности и блеску новой великой державы, "третьего Рима".