Сергей Юрьевич Шокарев
Малолетство великого князя.
Династическая ситуация, сложившаяся после смерти в 1533 году великого князя Василия III Ивановича была сложной. Наследником был официально объявлен трехлетний сын великого князя – Иван IV Васильевич. Василий III рассчитывал, что бремя правления государством падет на бояр, которых на смертном одре увещевал верно служить его сыну. Однако, ситуация сложилась по-иному. Неожиданную твердость и стремление к власти проявила вдова великого князя – Елена Васильевна Глинская. Она приняла правление в свои руки и начала с того, что отправила в заточение младшего брата Василия III дмитровского князя Юрия Ивановича. Несомненно, память о Феодальной войне была еще жива в умах московских государственных людей. При Елене Глинской пытался выдвинуться на первое место ее дядя князь Михаил Львович Глинский, но племянница не нуждалась в его советах. Возник конфликт, и Глинский также отправился в тюрьму, где вскоре умер. Ближайшим советником молодой великой княгини стал другой боярин – князь Иван Федорович Телепнев-Овчина-Оболенский, которого, как говорили, связывали с Еленой Глинской романтические отношения.
В 1537 г. другой брат Василия III Андрей Старицкий, опасаясь участи Юрия Дмитровского, попытался поднять мятеж против Елены Глинской. Мятеж был быстро ликвидирован и старицкий князь, также как и Юрий Дмитровский окончил свои дни в тюрьме. А вскоре, 3 апреля 1538 г. неожиданно скончалась великая княгиня Елена Глинская. Скоропостижная смерть молодой женщины вызвала слухи об ее отравлении. До недавнего времени, историки не придавали значения этой версии, однако, результаты исследования останков Елены Глинской, выполненного по научно-исследовательской программе музеев Московского Кремля, дают основания утверждать, что эти предположения не так уж беспочвенны. Впрочем, до окончательных результатов исследования, ничего нельзя утверждать.
Восьмилетний великий князь остался круглым сиротой. Впоследствии, он с горечью вспоминал об этом времени. Бояре, по воспоминаниям Ивана Грозного, оказывая ему внешний почет и уважение, на деле не заботились о нем и его брате. Младший брат Ивана – глухонемой Юрий – не мог быть ему хорошим товарищем. Мальчик чувствовал себя заброшенным. Свою обиду и злость он начал вымещать на бессловесных тварях. По словам бывшего друга, а затем апологета царя князя Андрея Курбского, юный Иван IV сбрасывал с крыш высоких теремов кошек и собак. Когда же он подрос, то начал «человеков ураняти». С компанией сверстников юный великий князь скакал по площадям и рынкам на конях и начинал «всенародных человеков, мужей и жен, бити, скачюще и бегающе всюду неблагочинне». Бояре одобряли жестокие забавы маленького государя, говоря: «О храбр будет сей царь и мужествен!».
Сами бояре были заняты борьбой за власть. Неоднократно она выплескивалась в виде сцен насилия, происходивших на глазах великого князя-мальчика. Иван был умен и сметлив, насилие глубоко впиталось в его сознание еще с детского возраста. В тринадцать лет он вынес свой первый смертный приговор, приказав убить главу боярской партии Шуйский князя Андрея Михайловича Шуйского. С тех пор, как пишет летопись, «начали бояре боятися, от государя иметь страх и послушание». Великий князь вскоре оправдал их страхи – в сентябре 1545 г. он приказал вырезать язык Афанасию Бутурлину «за невежливое слово», а в 1546 г. во время похода на Коломну, положил опалу на бояр Воронцовых и князя Ивана Кубенского – они были казнены. Атмосфера страха, сложившаяся вокруг юного монарха, приучала его к вседозволенности, однако, вскоре Ивану IV пришлось испытать нелегкий урок.
Венчание на царство и московское восстание
Возможно вы искали - Реферат: Москва в преддверии Смуты
Достигнув шестнадцати лет (возраст совершеннолетия) Иван IV собрал бояр и митрополита и объявил им, что желает жениться. Рассуждения юноши о семейной жизни показались боярам и митрополиту столь разумными, что они, по словам летописи от радости «чуть не заплакаху». Вместе с этим, великий князь объявил, что желает, прежде женитьбы, «поискати прародителей чинов», то есть принять царский титул.
Несомненно, реальная ситуация была сложнее, чем это изображает официальная московская летопись. Считается, что инициатива принятия царского титула принадлежала не самому Ивану IV, а митрополиту Макарию и родственникам государя боярам Глинским, стоявшим в то время у кормила власти. Значение принятия нового было огромным. Ссылка на «прародителей» государя восходила к легенде о Мономаховом венце, согласно которой византийский император Константин Мономах передал своему внуку великому князю киевскому Владимиру Мономаху царский венец – «шапку Мономаха» и права на царский титул. Надо сказать, что царем на Руси называли только императоров (Византии и Священной Римской империи) или золотоордынских ханов. Принятие царского титула имела важнейшее внутри- и внешнеполитическое значение. Царь резко выделялся среди подвластных ему князей, потомков удельных Рюриковичей, поднимаясь на новую ступень иерархии, тогда как ранее был, формально, только первым среди равных. В переговорах с Казанским и Крымским ханами царь теперь выступал с равным им титулом, а в отношении Западной Европы приравнивался к императору, что было существенно выше королевского титула. Недаром, польский король долгие годы не признавал царского титула русского самодержца.
Сама коронация – венчание на царство – состоялась торжественно в январе 1547 г. Она была схожа с коронацией в 1498 г. Иваном III Дмитрия-внука, провозглашенного великим князем и соправителем, но церемониал был расширен и усложнен. Во время торжественной службы в Успенском соборе митрополит Макарий возложил на Ивана IV крест, венец и бармы, «присланные» Константином Мономахом внуку Владимиру. После окончания службы митрополит произнес прочувственную речь перед юным царем, призывая его крепить «суд и правду» и вести борьбу с внешними врагами страны.
Вскоре после царского венчания, в 2 февраля молодой царь женился на Анастасии Романовне, дочери окольничего Романа Юрьевича, потомка древнего старомосковского рода, служившего еще Ивану Калите.
Призывы митрополита крепить «суд и правду» были не пустыми словами. Годы боярского правления в малолетство Ивана IV ознаменовались торжеством произвола и лихоимства властителей разного рода во всех областях государства. В июне 1547 г. в Москву приехали жаловаться на наместника князя Ивана Турунтая-Пронского 70 псковичей. Царь пришел в гнев, узнав о цели их визита, и подверг псковичей жестоким издевательским пыткам – «бесчинствовал, обливаючи вином горячим, палил бороды и волосы да свечею зажигал, и повелел покласть их нагих на землю».
Похожий материал - Реферат: С видом на Кремль
Общественное недовольство выплеснулось наружу после страшного пожара Москвы. Весна и лето того же, 1547 года, выдались на редкость жаркими. 12 апреля загорелся Китай-город, и на одном только Гостином дворе, сгорело 2000 дворов, и «много людей погоре». Новый пожар, 15 апреля, охватил Заяузье, районы Болвановки и Кожевников. Не успели погорельцы отстроить свои дома, как 21 июня начался новый пожар. Он охватил центр города, горели Кремль и Китай-город. Царь прятался от огня в подмосковном селе Воробьево (Воробьевы горы). Едва успел, спастись митрополит Макарий. Его спускали с кремлевской стены по веревки, и когда веревка оборвалась, митрополит упал и сильно расшибся. Сопровождавшие владыку лица погибли в огне. В пожаре сгорели и задохнулись несколько тысяч москвичей, большинство население города остались без крова.
Гнев москвичей обратился против бояр Глинских. По городу распространяли слухи, что бабушка царя княгиня Анна Глинская вырезала из мертвых сердца, клала их в воду «да тою водою, ездя по Москве кропила, и от того Москва выгорела». Глинских ненавидели московские посадские за их утеснения и грабежи. Возмущенная толпа бросилась ловить родичей царя. Боярин князь Юрий Васильевич Глинский, дядя государя, пытался спастись в Успенском соборе, но был схвачен и убит. Народ разграбил дворы Глинских и перебил не только их дворовых слуг, но дворян-пришельцев с Северской земли.
Покончив с князем Юрием Глинским, москвичи двинулись искать других Глинских и подступили к царскому дворцу в Воробьеве, предводительствовал толпой городской палач. Приход вооруженной толпы испугал царя. Позднее он вспоминал об этом событии: «вниде страх в душу мою и трепет в кости моя и смирися дух мой». Ивану IV удалось убедить москвичей, что он не прячет у себя Глинских и народ разошелся. Некоторое время спустя, царь приказал ловить и зачинщиков, но побоялся прибегнуть к широким репрессиям против участников восстания. В то же время, по велению царя москвичам раздавали деньги, успокаивая недовольство горожан. Память об этих грозных событиях Иван IV сохранил на всю жизнь.
Эпоха реформ
Народные волнения в Москве и других городах резко изменили расстановку сил в правительстве. Глинские попали в опалу и были отстранены от власти. Наибольшее доверие приобрела у молодого царя группа лиц, за которой закрепилось название, данное ей Андреем Курбским – Избранная рада. Приход к власти Избранной рады был непосредственно связан с событиями июньского восстания в Москве в 1547 г. Еще во время пожара протопоп Благовещенского собора Сильвестр обратился к царю с пламенной речью. В ней он обвинял молодого государя в «буйстве» и «детских неистовых играх», указывая, что за грехи государей Бог наказывает всю землю. Эта речь произвела впечатление на царя, он приблизил к себе Сильвестра и охотно слушал его советы. Под влиянием Сильвестра царь на Соборе в 1549 г., названном «Собором примирения» каялся и просил у бояр, дворян и черных людей прощения за те обиды, которые нанес им за время малолетства. Сильвестр был одним из наиболее просвещенных и мудрых деятелей своего времени. Ему принадлежит окончательная редакция «Домостроя» – важнейшего сочинения, определявшего как домашний уклад и быт, так и духовную жизнь средневековой русской семьи.
Другим человеком, вошедшим в доверие царя стал дворянин Алексей Федорович Адашев из не знатного, но «доброго» рода костромских землевладельцев. Он обладал качествами незаурядного государственного деятеля, был тверд и властен, и, в то же время, стремился к идеалам русского благочестия – в постные дни съедал за день только одну просфору, содержал в своем доме больных и увечных и сам ходил за ними.
Очень интересно - Реферат: Наука и образование в Москве XIX века
Среди царских приближенных того времени были также князья Андрей Курбский и Дмитрий Курлятев. Все они составляли тесный кружок единомышленников, названный, впоследствии Курбским, Избранной радой. Бесспорными лидерами Избранной рады были Сильвестр и Адашев. Один из летописцев сообщает, что Сильвестр «правил Русскую землю» с Адашевым «заодин, а сидели вместе в ызбе у Благовещения», т.е. у Благовещенского собора в Кремле.
Деятели Избранной рады видели выход из кризиса в проведении реформ, направленных на искоренение злоупотреблений и дальнейшую централизацию в государстве. В 1550-е годы было проведено значительное количество преобразований, затронувших различные стороны общественной жизни. В 1550 г. создан новый свод законов – Судебник. В 1551 г. на церковном соборе, получившем название Стоглавого (по количеству глав в соборном постановлении) были причислены к лику святых многие святые, почитаемые в различных областях государства. В их числе оказались и противники Москвы, как например, князь Михаил Ярославич Тверской. Тем самым, Стоглавый собор предписывал забвение старых удельных раздоров и утверждал единство государства. Немало места уделено в соборном постановлении искоренению пороков, свойственных белому и черному духовенству – пьянства, невежества, небрежения к своим обязанностям; а также пороков и грехов, свойственных всему обществу, в том числе, и живучих языческих представлений и обрядов.
Серьезные реформы затронули служилый класс. Было введено ограничение местничества, принято «Уложение о службе», устанавливавшее зависимость боевой готовности феодала от размера поместья или вотчины. С первых ста четвертей (около 170 гектаров) земли должен был служить сам помещик, с других четвертей – его слуги, вооруженные холопы. Была проведена реформа местного управления и власть наместников (кормленщиков) заменялась властью местных выборных, а население вместо налогов кормленщикам, должно было платить налог государству, что существенно ограничивало злоупотребления.
В 1550-е годы формируется система приказов – ведомств, осуществлявших управление отдельными отраслями государственного управления. Так, Поместный приказ ведал земельным обеспечением служилого дворянства; Посольский – дипломатическими сношениями; Разрядный – служебными назначениями в войсках и проблемами военной службы дворянства. Наряду с этими приказами, существовали приказы, управлявшие теми или иные территориями – Новгородская или Устюжская четверть и др. Управление Москвой находилось в ведении Земского приказа, располагавшегося на Красной площади, у Никольских ворот Кремля, на месте современного Исторического музея. Разрядный приказ определял размеры податей и повинностей с москвичей, ведал вопросами обеспечения безопасности города, борьбой с разбоями и пожарами. В ведении Земского приказа состояли решеточные приказчики, запиравшие на ночь «решетки» на московских улицах и городовые объезщики, следившие за пожарной безопасностью города.
Приказы находились в ведении дьяков (одного или нескольких), в подчинении у которых находились подьячие. В приказах царило взяточничество; «московская волокита» – затягивание решения дел и вымогательство вскоре стали одной из типичных черт Москвы XVI—XVII вв. Толпы челобитчиков наполняли город, «волочась» из приказа в приказ. Искателям правды предлагали свои услуги «безместные», т.е. безработные подьячие, толпившиеся на Ивановской площади Кремля, возле зданий центральных приказов. За определенную мзду они составляли челобитную и поучали приезжего, как ему вести свое дело в хитросплетениях московской бюрократической системы.
Вам будет интересно - Доклад: Основание города Москвы
Эпоха нахождения у власти деятелей Избранной рады сопровождалась внушительными внешнеполитическими успехами. В 1552 г. после нескольких лет почти беспрерывной войны, русские войска в жестоком штурме взяли Казань. Казанское ханство было ликвидировано и присоединено к Московскому государству. В 1556 г. бескровно было присоединено Астраханское ханство, располагавшееся в низовьях Волги. Ряд удачных походов был совершен и против Крыма.
Середина XVI столетия отмечена и переменами в облике стольного града. Памятником взятия Казани явился построенный в 1555—1560 гг. Покровский собор на Красной площади (известен также как Храм Василия Блаженного). Выбор посвящения был не случаен – в день Покрова Пресвятой Богородицы 1 октября русские войска после жестокого приступа овладели Казанью. После пожара 1547 г. был обновлен и заново расписан Благовещенский собор. Около 1564 г. были выполнены также монументальные росписи Архангельского собора. На его стенах изображены в несколько ярусов святые, древнерусские князья и князья московского дома, похороненные в соборе. Над каждым из князей изображены нимбы, придающие им статус «святопочивших». Все князья, в том числе, и противники великих князей московских как Юрий Звенигородский и Василий Косой, объединены в общем пантеоне и признаны святыми покровителями Москвы и рода московских государей, в чем еще раз проявилось стремление Ивана Грозного к забвению смут удельного времени. В 1565 г. в Кремле, с южной стороны от колокольни Ивана Великого, было возведено каменное здание Посольского приказа; здания других приказов оставались деревянными вплоть до конца столетия.
Опричнина
В 1558 г. Россия вступила в войну с Ливонским орденом. Это была борьба за обладание Прибалтикой, выход к морским портам Балтики, необходимым для расширения торговых связей с Западной Европой. По главному предмету устремлений царя – Ливонии – эта война получила в историографии название Ливонской. Начало войны было успешным, но вскоре против России выступили Польша и Швеция, обладавшие значительным военным потенциалом. Внешнеполитические и военные трудности привели к охлаждению отношений между царем и его былыми единомышленниками. Вскоре последовал окончательный разрыв Ивана IV c деятелями Избранной рады – А.Ф.Адашев был взят под стражу и умер, Сильвестр сослан в далекий северный монастырь. Последовали опалы и казни бояр и воевод. В апреле 1564 г., чувствуя приближение опалы, из пограничного города Юрьева Ливонского бежал в Литву другой деятель Избранной рады боярин князь Андрей Курбский. Из Литвы Курбский обратился к царю с посланием, обвиняя его в казнях неповинных воевод, данных ему от Бога на одоление врагов. В ответ царь обратился к изменнику с посланием, основная идея которого заключалась в словах: «А жаловати есмя своих холопей вольны, а и казнить вольны же». Царь обрушился на бояр, которые узурпировали его власть, и особенно рьяно – на Адашева и Сильвестра, которых обвинял в страшных преступлениях. Вслед за этим, осенью 1564 г. литовские войска (в рядах которых находился и Курбский) предприняли наступление на Полоцк и Чернигов, а с юга к Рязани подступил хан Девлет-Гирей. Тяжелая внешнеполитическая ситуация ухудшалась назревавшим экономическим кризисом – шестилетняя война тяжело сказывалась на экономике страны.
На этом фоне, в декабре 1564 г. в Москве произошли странные события. В воскресенье 3 декабря 1564 г. царь был на церковной службе в Успенском соборе. После окончания богослужения, он простился с митрополитом, боярами, дьяками, дворянами и всеми, кто присутствовал в соборе. На площади перед Кремлем его уже ждал поезд из саней, нагруженных московской святостью – чтимыми иконами, крестами, церковной утварью. Была приготовлена к отправке и государственная казна. Обоз сопровождали вооруженные дворяне. Ближним боярам, дворянам и приказным, которых царь брал с собой, он приказал ехать с женами и детьми, а сам с царицей и сыновьями, сел в сани и покинул Москву. Свидетели неожиданного отъезда царя были в недоумении – никто не знал куда и зачем уехал государь и чем вызваны странные обстоятельства выезда.
Между тем царский обоз двинулся на юг. Царь достиг села Коломенского, задержался в нем из-за неожиданной оттепели на две недели, затем, в объезд столицы двинулся на север, достиг Троице-Сергиева монастыря, а оттуда двинулся в Александрову слободу. 3 января из Александровой слободы в Москву прибыл царский гонец Константин Поливанов с двумя грамотами. В первой грамоте Иван IV извещал, что оставил государство в гневе на иерархов и священников и всех служилых людей – бояр, воевод, дворян и дьяков – за их измены, казнокрадство и дурную службу. Вторая грамота адресовалась московским купцам и посадским людям. Царь успокаивал их, «чтобы они себе никакого сумнения не держали, гневу и опалы на них никоторые нет». Этот точно рассчитанный маневр, противопоставивший низы правящей верхушке, сразу достиг цели. Народ потребовал от бояр упросить государя вернуться, угрожая расправой с лиходеями и царскими изменниками.
Похожий материал - Реферат: Предание об основании Москвы
Депутацию от высшего духовенства и Боярской думы царь принял в Александровской слободе как посланников от вражеского государства. После долгих уговоров Иван IV изъявил свое согласие вернуться на трон, но выдвинул два условия – признание его права казнить изменников по своему усмотрению и учредить опричнину. Опричнина – одно из самых загадочных в русской истории учреждений – в целом, сводилась к выделению внутри государства особых территорий, создания особого войска и приказного аппарата, подчиненных непосредственно царю. Целью создания параллельных государственных структур и вооруженных сил была борьба с «государевыми изменниками». На опричных территориях царь производил «перебор людишек» – отнимал поместья и вотчины у одних и давал их служилым людям, зачисленным в опричнину. Земли, не вошедшие в опричнину, остались под управлением Боярской думы, и получили наименование земщины. К земским царь и опричники относились как к заведомым изменникам. Немец-опричник Генрих Штаден передает изречение царя, касающееся конфликта между опричниками и земскими: «Судите праведно, наши виноваты не были бы». Опричник мог обвинить любого из земских в измене и получал за это долю его имущества.
На опричную и земскую части была разделена и Москва. В опричнину вошла часть от Никитских ворот до берега Москвы-реки, т.е. район Арбата, Знаменки, Воздвиженки, Чертолья. Здесь были поселены опричники, а все земские выселены. Опричная часть Москвы находилась под управлением особого опричного Земского приказа, который возглавлял Григорий Борисович Грязной. Вскоре царь приказал себе новый опричный двор. Он был возведен за Неглинной на Воздвиженке напротив Троицких ворот Кремля. Ранее на этом месте находился двор боярина князя Михаила Темрюковича Черкасского, брата второй жены царя Марии Темрюковны, назначенного главнокомандующим опричными войсками. В 1565 г. двор Черкасского сгорел, и царь приказал строить на этом месте свою новую резиденцию. 12 января 1567 г. царь переехал в опричный дворец.
Красочное описание опричного двора оставил Генрих Штаден. Он пишет, что опричный двор был окружен мощными стенами, выложенными на сажень от земли из белого камня, и на две сажени – из кирпича. Крепость имела трое ворот – на восток, на юг и на север. Северные ворота, ориентированные на Кремль, были окованы железными полосами и покрыты оловом, а изнутри закрывались на два толстых бревна. На воротах «было два резных льва, вместо глаз у них были пристроены зеркала, и еще резной, из дерева, черный двуглавый орел. Один лев стоял с раскрытой пастью и смотрел к земщине, другой, такой же, стоял и смотрел во двор». На дворе были построены деревянные царские хоромы, над крышами которых, на шпицах возвышались двуглавые орлы. Кроме дворца, на опричном дворе располагались хозяйственные и другие постройки. Площадь внутри двора была засыпана белым песком. Последнее сообщение Г.Штадена подтверждается данными археологических раскопок. Во время работ по строительству первой очереди Московского метрополитена на территории Российской государственной библиотеки была обнаружена прослойка белого песка, толщиной в 10—30 см.
Иван IV возвратился из Александровой слободы в Москву в феврале 1564 г. Опричники-немцы И.Таубе и Э.Крузе писали, что царь неузнаваемо изменился за время своего отсутствия – «у него не сохранилось совершенно волос на голове и в бороде, которых сожрала и уничтожила его злоба и тиранская душа». Вероятно, сильное волнение, переживавшееся царем, когда он провозгласил свое отречение, подействовало на его физическое состояния, и от нервных переживаний он лишился части (вряд ли всего) волосяного покрова. Сразу же состоялись и первые казни – были обезглавлены видный воевода князь Александр Горбатый-Суздальский, его сын Петр, окольничий Петр Головин и другие лица. Они были обвинены в измене. Это было только начало, вскоре последовали новые казни. Москвичи с ужасом узнавали об изменах тех, кто до сих пор исправно нес государеву службу, командовал полками, одерживал победы над татарами и литовцами. Москва стала ареной не одних только казней. Иностранцы, оставившие описания опричного террора, пишут, что убийцы врывались в дома бояр, дьяков и служилых людей и убивали их вместе с семьями и слугами. Тела дьяка Казарина Дубровского и его сыновей, убитых опричниками, были рассечены на несколько частей и брошены в колодец во дворе дома. Слуги князя М.Т.Черкасского – царского зятя и одного из главных деятелей опричнины – по приказу Грозного были повешены на воротах дома своего господина, так, что тот был вынужден, выходя из дома, сгибаться под виселицей. Так они висели около двух недель. Померанский дворянин А.Шлихтинг, пробывший в Московии семь лет плену пишет: «Привычка к человекоубийствам является у него (царя) ежедневной. Именно, как только рассветает, на всех кварталах и улицах города появляются прислужники опричнины или убийцы и всех, кого поймают из тех, кого тиран приказал им убить, тотчас рассекают на куски, так что почти на каждой улице можно видеть трех, четырех, а иногда даже больше рассеченных людей, и город весьма наполнен трупами».